интервью с писателем Руне Белсвиком
Источник: http://cbsuao.ru
Беседу вела Алёна Васнецова
Переводила Ольга Дробот
Руне Белсвик пишет книги уже более тридцати лет и хорошо известен во многих странах, а российские читатели нежно полюбили его «Простодурсена». Во время своего визита в Москву Руне рассказал о том, как рождаются детские книги, откуда в «Простодурсене» грусть, с каким из героев он себя отождествляет и о том, почему в течение долгих лет «Простодурсен» издавался без иллюстраций
— Руне, с чего началась ваша литературная жизнь?
— Писать я начал в 13-14 лет, хотел выделиться среди своей компании. Но написанное прятал, никому не показывал, потому что было много сомнений, неуверенности в своих силах. Когда мне исполнилось 23 года, был опубликован мой первый молодёжный роман, я рассказывал в нём о своём взрослении. А первая детская книга вышла через два года, в 1981 году. С тех пор напечатаны около сорока моих книг.
— Каким писателем вы себя считаете — детским или взрослым?
— Когда ко мне приходит идея новой истории, я пытаюсь определить, для какой книги она больше подходит — для детской или для взрослой. А иногда определить бывает очень сложно, тогда я вспоминаю детское чувство неуверенности и пишу, адресуясь к тому неуверенному ребенку, которым я когда-то был. И получается детская книжка.
Себя я считаю всё-таки детским писателем. И мне кажется, что лучшее из того, что я написал, я написал для детей. Я как раз сейчас стараюсь вернуться к себе как к детскому писателю, потому что это ещё и возвращение к своему внутреннему ребенку. Все, что я писал для детей, черпало вдохновение в воспоминании о детском смущении и изумлении перед миром, в поисках своего места в мире. Я прекрасно помню все эти ощущения из детства.
За свои первые шестьдесят лет в этом мире я кое-чему научился, понял, что у взрослых и у детей есть нечто общее, это чувства. И дети, и взрослые порой могут чувствовать себя одинокими. И те, и другие, любят испытывать радость. Это иногда трудно, а иногда получается само собой. И мои книги как раз об этом — о том, что я чувствую внутри себя, о том, в чем сам не уверен. Исходный пункт всех книжек — это мое переживание будней простой жизни.
— Есть мнение, что для детей писать сложнее, чем для взрослых. Вы с этим согласны?
— Нет, я с этим мнением не согласен. Мне гораздо легче писать для детей, у меня это лучше получается.
— Дети считают «Простодурсена» детской книгой, а взрослые — взрослой, любовь к этой истории объединяет несколько поколений. Как вы считаете, почему «Простодурсен» так популярен среди взрослых?
— Я стремлюсь писать настолько просто, чтобы это было понятно детям, и в то же время стараюсь совершенно серьёзно рассказывать даже о самых простых, незначительных вещах. И мне кажется, что простая серьёзность — это то, о чем мечтают все взрослые люди, то, к чему они стремятся. И, наверное, поэтому им нравится «Простодурсен». Это книга о том, как трудно одновременно оставаться самом собой и быть вместе с другими людьми. И ещё это книга о том, как трудно, как тяжело даётся людям радость обычных будней. Это же актуальные взрослые темы!
— Где проходит грань между детской и взрослой литературой?
— Мне кажется, что книга должна быть написана таким языком, для понимания которого у детей есть предпосылки. Конечно, дети тоже разные. Встречаются такие дети, которые легко могут читать взрослую книжку, но не все дети такие. Грань расплывчата.
— После чтения «Простодурсена» остаётся ощущение грусти. Скажите, пожалуйста, специально ли вы добавили в книгу грустинку? И, если да, то о чём грустил Руне Белсвик?
— Я специально не стремился к тому, чтобы книги о Простодурсене были грустными. Но я хотел использовать весь свой талант для того, чтобы написать о вещах, которые для меня действительно важны, и писал об этом очень серьёзно. Я согласен, что в книге есть грустный, даже немного мрачный подтекст. Мне кажется, так получилось потому, что жизнь слишком редко бывает совсем простой, в ней всегда есть что-то сложное.
— Как родилось имя главного героя? Это «говорящее» имя?
— Я начал сочинять эту историю, когда моему сыну было 5 лет. В то время мы читали очень много развлекательных книжек для детей. Во всех этих книжках у героев были очень красивые, прекрасные имена. И тогда я, в качестве протеста, захотел, чтобы имя моего героя было какое-то глуповатое.
— Отождествляете ли вы себя с кем-то из героев?
— В книге несколько героев и в каждом есть часть меня. Вот, например, сегодня я себя чувствую Утёнком в большом мире. А с другой стороны я немного Сдобсен, который мечтал прославиться и попасть в Заграницу. И вот я в Загранице. А потом я вернусь в гостиницу, лягу в свою кроватку и почувствую себя настоящим Простодурсеном, подумав: «Лучше б я остался дома». А прежде, чем ехать в Москву, я закупил себе на зиму дров, разложил их и подумал, как хорошо, что их много. Точно, как Пронырсен. А иногда я себя чувствую Октавой, мне хочется праздника, хочется, чтобы вокруг было весело. И все это разные части меня. Но сложнее всего быть Сдобсеном, потому что «я никогда не прославлюсь так, как хотел бы».
— Книги о Простодурсене сравнивают с книгами о муми-троллях. Как вы относитесь к этому сравнению?
— Когда я в первый раз это услышал, я нашел книги о муми-троллях и специально их прочитал. Это очень хорошие книжки. И я подумал, что, может быть, в «Муми-троллях» и «Простодурсене» есть что-то общее.
— «Простодурсен» много раз издавался без иллюстраций. Почему вы не хотели иллюстрировать книгу?
— Это действительно было мое требование. Мне казалось, что это важно, чтобы у детей в головах не создавалось какого-то застывшего образа, чтобы оставалась свобода для фантазии.
— А какими вы себе представляли жителей Приречной страны?
— Я представляю своих героев, как будто бы они все немножко в тени. У меня есть некоторое представление о них, но совсем нечёткое.
— Не трудно ли писать о ком-то, не имея твердого представления о том, как он выглядит?
— Это не так уж сложно.
— Как вам вам понравились иллюстрации Варвары Помидор? Похожи ли персонажи на самих себя?
— Очень красивые иллюстрации, они мне очень понравились. Персонажи выглядят так, как они могут выглядеть, это один из множества возможных вариантов.
— Утёнок во всех странных ситуациях советовал смотреть на небо. А есть ли у вас какой-то личный рецепт для странных ситуаций?
— У меня два рецепта: я или разговариваю с женой, или тоже смотрю на небо.
— Можно так и записать совет для странных ситуаций от Руне Белсвика?
— Да, так и запишите мой жизненный совет: в странных ситуациях нужно смотреть на небо.
У нас пока только одна книга Белсвика - "Простодурсен. Зима от начала до конца". Галя её, по-моему, раз 5 перечитала. А я только начала.